Остров Савоир
Добавлено: 14 май 2017, 13:59
Похоже, слова Томаса, рождённые под давлением сильных эмоций, произвели именно тот, нужный эффект, которого юноша и добивался, когда начинал говорить. В глазах сильфиды напротив уже не было былой мрачной решимости и враждебности, с какой она смотрела на студентов поначалу – сейчас в них отражалось непонимание, изумление, будто она не ожидала, что «гадкие люди» окажутся настолько настойчивы в своём желании исправить ситуацию, кою натворили их «соплеменники». Девушка растерялась – это было видно по тому, с какой неуверенностью она осматривала ребят теперь. Те же как-то странно притихли за спиной Томаса. Пусть пауза длилась недолго, но этого вполне хватило Мортемеру, чтобы заподозрить, что что-то не так, и незаметно взглянуть искоса на стоящих позади студентов.
…почти тут же он повернулся обратно, пытаясь удержать себя от того, чтобы не закатить глаза и не прошипеть что-нибудь едкое по поводу того, что да, оказывается он не такая сволочная сволочь, как некоторые думали в первую их встречу, и вообще, хватит пялиться на него глазами по пять рублей, он не слон в цирке, чтобы так удивляться. Это довольно ощутимо ударило по самолюбию Томаса, и про себя он уже дал негласный обет никогда больше не произносить настолько длинные речи в присутствии… всех этих… людей.
Хотя, стоит признать, что полезшие от удивления на лоб глаза Эрика отозвались тёплой искрой удовлетворения где-то в груди. И даже немного заставили улыбнуться уголками губ. Ха, выкусил, да?! О, поверь, дорогой, мы и не такое сможем, если захотим.
Пока Томас незаметно занимался разглядыванием охреневших лиц студентов, в разговор вступил Авест, подтвердивший слова Мортемера о том, что он дракон, и добавивший своё слово к озвученной мысли первокурсника.
Что окончательно выбило Акаме из колеи. Когда Томас взглянул на неё вновь, перед ним стояла… почти обычная растерянная девушка, которая просто запуталась, как и её сёстры, как и все те магические жители Савоира, которым пришлось столкнуться с человеческой жестокостью, не увидев прежде то, насколько люди могут быть хорошими.
Она помедлила какое-то время, прежде чем заговорить. Но когда она начала, её голос зазвучал нетвёрдо и тихо, и говорила сильфида неуверенно:
- Простите, если обидела вас, вы действительно не сделали ничего плохого, но откуда мне знать, что вы замышляете. Желание помочь очень благородно, если вы предлагаете помощь от чистого сердца, а не ради выгоды.
На какие-то краткие мгновения речь девушки прервал тяжёлый вздох.
- Ты прав, дракон Авест, не стоит судить всех скопом, но как отличить плохого человека от хорошего?!
Сильфида резко вскинула голову, смотря сперва на Авеста, а затем и на всех студентов с выражением лица, которое заставило Томаса нахмуриться. Отчаяние – вот что он прочитал в её взгляде, вот что он услышал в её предательски дрогнувшем голосе.
- Сложно, - неожиданно заговорил Эрик, который развёл руками в стороны, как бы показывая, насколько трудно жить в людском мире. - Люди и сами-то не всегда могут разобраться в соплеменниках. Только пообщавшись можно более менее понять, что представляет собой тот или иной... человек, да и не только человек. Многие расы отличаются разнообразием характеров, поступков.
И Томас хмыкнул тихо, где-то в глубине души соглашаясь с мыслью Эрика. Ведь звучала она логично и, что самое важное, правдиво. Пускай и горько правдиво.
Ди Таэ хотел сказать что-то ещё, но неожиданно подувший ветер, зашелестевший в кронах деревьев, заставил его замолкнуть. Воздушный поток принёс с собой не только свежесть и аромат растущих где-то в глубине острова цветов и трав, но и ещё одну сильфиду, которая зависла в воздухе рядом с Акаме. Если сравнивать этих двух магических обитательниц Савоира, та, что появилась сейчас, была явно старше и опытнее, и, что-то подсказало Томасу, именно от её слова будет зависеть, уйдут ли студенты ни с чем, или всё же смогут как-то помочь народу сильфид, получив на то их дозволение.
- Здравствуйте, я Исиме, - представилась девушка, и повернулась к Акаме, начав с ней переговариваться.
Не было слышно, о чём именно они разговаривали, но после недолгих переговоров, Исиме вновь взглянула на студентов и…
Если судить по тому, что она начала посвящать их в подробности творящихся на острове бедствий, то значит, феи принимают помощь людей. Почти все ребята выдохнули с облегчением, что вызвало у Томаса слабую усмешку. Так распереживались, хах…
Затем юноша принялся внимательно слушать то, что начала рассказывать Исиме. Информацию о нарушенных из-за отравленных цветов взаимоотношениях между двумя родственными народами сильфид и фей он прослушал довольно спокойно, а вот рассказ о поселившемся в пещере у подножия водопада чудовище заставил его уже напрячься. «Нежить, веет злом…»
Само собой в памяти всплыло яркое воспоминание о чучеле баргеста из музея, пробежавшееся по спине Томаса до тошноты знакомым могильным холодом. Незаметно альбинос взглянул в сторону Эрика. Затем осмотрел всех остальных.
От того, что считается опасным и злым, люди автоматически хотят избавиться. Никто не хочет подвергать свою жизнь угрозе, это естественное желание любого человека, заложенное в основу его сознания, в его древнейшем инстинкте самосохранения. То, что дышит злом, пока оно живо, будет продолжать причинять вред, пока его не настигнет смерть. Мёртвые же не кусаются, как известно, значит, они больше не смогут никому испортить жизнь.
Хотя… с какой стороны посмотреть.
Томас чувствовал, знал, что студенты, которые отправятся исследовать пещеру у водопада, наверняка попытаются избавить Савоир от поселившегося там чудовища посредством убийства последнего. Это очевидно и ясно, как день, ведь это самый лёгкий способ из всевозможных. Просто взять и оборвать жизнь, тем самым навеки вечные освободив сильфид и фей от ужаса, отравившего их спокойное и размеренное бытие. А Мортемер не мог, физически не мог допустить этого, всё его существо противилось тому, чтобы на этот остров вступала нога той, чьё дыхание отдаёт разложением гниющих в земле тел и запахом прелой листвы. И не мог позволить кому-то так просто отбирать чужое право на существование в этом мире, даже если это право принадлежало существу, насквозь пропитанному тьмой и злобой.
«Не ты дал, не тебе забирать»
Правда, слова сильфиды о том, что это чудовище могло быть порождением рук человеческих, изрядно напрягли Томаса, заставив того вновь нахмуриться. Всё, конечно, может быть в этом мире. И, конечно, если то, что сказала Исиме, истина, то… это меняет положение вещ…
Хотя, нет, не меняет. Томас никогда не поступится своими принципами, главным из которых являлось абсолютное непринятие чужого убийства. Скорее, он сам себе руку отрубит, чем убьёт кого-либо. Особенно после того, что произошло тогда, в прошлом…
«Нет, Томас, стоп. Сейчас не время предаваться этим воспоминаниям. Потом, всё потом»
Пока Мортемер молчал и боролся с самим собой, Тесия вслух изъявила своё желание отправиться к водопаду. Что Томаса даже удивило, потому что он был уверен, что префект Сайреса с её тёплым и добрым характером отправится в поселение фей, разруливать тамошние тёрки.
Ну, ладно, пускай так. Раз уж хочет, зачем запрещать?
Дальше своё слово высказала Аэлле:
- Яна, а у нас знакомая фея есть, помнишь, с которой мы единорога спасали. Думаю нам будет лучше отправиться к феям, что думаешь?
«Они уже единорога где-то успели спасти? Забавно…»
- Она нас вроде даже к себе приглашала. Может заодно посмотрим как они там живут. Та фея хорошенькая была, маленькая, но такая активная, шебутная, чем-то на нашу Миру похожа…
Знакомое имя очень резко ударило по слуху, заставив Томаса напрячься и даже повернуться в сторону Аэлле. Та улыбалась, предаваясь, похоже, своим приятным воспоминаниям:
- И голосок тонкий, мы сначала даже не поняли, что это так громко пищит.
От подобных слов Томасу очень захотелось скривиться, но каким-то чудом он удержался. Если одна из фей действительно именно такая, какой её описала Аэлле, да ещё и похожа на Миру..!
Вот последнее просто убило в Мортемере какое-либо желание идти в поселение фей и окончательно склонило его в сторону похода к водопаду. К чёрту эти проблемы, он не хочет так быстро расстаться с ещё не расшатанными нервами (которых итак-то было немного), а феи, похоже, могли легко с этим справиться. С их активностью, писклявыми голосами, шумом, и похожестью на объект, который Томас хотел лицезреть в ближайшее время меньше всего.
Поэтому альбинос позднее произнёс, обращаясь к Эрику, Авесту и Тесии:
- Я подсоединюсь к вашей компании. Мне тоже интересно взглянуть, что за чудовище поселилось возле водопада.
Шагнул к ним...
И неожиданно очень чётко осознал, что боль, которая донимала всё это время его отдавленные конечности… ушла.
Просто, испарилась, как будто её и не было никогда. Ступни больше не отдавались тупой тянущей болью, и это заставило Томаса в огромном удивлении посмотреть на собственные ноги. Будто он увидел их впервые в жизни.
Ну не могла же боль сама собой сейчас испариться, верно?
Или она уже давно испарилась, просто он… в дороге не обратил на это внимания?
Что же такого могло случиться, что он каким-то магическим образом исцелился? Что-то же должно было этому предшествовать, какое-то событие. Это же логично…
Мысленно Мортемер отмотал назад, к тому моменту, когда он ещё чётко помнил, как ноги отзывались болью при каждом шаге. Тогда он ещё еле боролся с желанием начать использовать свою трость по её прямому назначению, а именно опираться на неё, чтобы не нагружать лишний раз свои ступни весом тела. Он шёл и иногда морщился, когда неприятное ноющее чувство в ногах становилась особенно ощутимым. Наиболее мучительным был эпизод, когда он пробирался сквозь высокую траву следом за другими студентами – она была труднопроходимой и в ней легко можно было запутаться.
…стоп.
На этом моменте.
Легко запутаться. Легко потерять опору и упасть.
Юноша выдохнул тихо, когда неожиданно всплывшее в памяти воспоминание отозвалось призрачным тёплым покалыванием в пальцах. Которые схватила Лукьяна, когда отчаянно пыталась не упасть. В той самой высокой траве….
Он хорошо помнил, как дёрнулся, когда почувствовал, как ледяную ладонь вдруг обожгло живое тепло. Помнил, как на уровне рефлексов развернулся, и как светловолосая девушка упала прямо ему в раскрытые руки. Странное тогда чувство эхом прокатилось по груди Томаса, заставив того сглотнуть и в удивлении взглянуть на макушку Яны. Была ли это неловкость от совершенно нелепых полуобъятий, в которых они замерли, или может нечто иное…
Но ещё долго он стоял, не в силах унять странное волнение и понять, переварить то, что он только что пережил. Даже благодарность Лукьяны в тот момент дошла до него, будто сквозь толщу воды – настолько он был обескуражен.
Только спустя минуты он смог взять себя в руки.
Только спустя время он направился следом за ребятами, постаравшись сделать вид, будто ничего не произошло. И лишь пальцы, которые схватила Лукьяна, сами собой сжались в кулак, ещё долго храня тепло, которое на краткий миг подарила девушка Томасу.
…кажется, именно поэтому Мортемер тогда не обратил внимания на ноги. А ведь они перестали болеть после того инцидента.
Что же это получается…?
Томас незаметно поглядел в сторону Яны. Всё также улыбается. И тоже делает вид, будто не произошло ничего необычного. Ведёт себя… как всегда. Бойко и активно.
И Мортемер сощурился, хмыкая про себя и отворачиваясь, пока Лукьяна не заметила на себе его взгляд. Сам себе он мысленно сделал заметку, как-нибудь при случае проверить свою догадку. Ведь, правда же, со вкусом отдавленные ноги сами собой не проходят так просто и быстро.
…почти тут же он повернулся обратно, пытаясь удержать себя от того, чтобы не закатить глаза и не прошипеть что-нибудь едкое по поводу того, что да, оказывается он не такая сволочная сволочь, как некоторые думали в первую их встречу, и вообще, хватит пялиться на него глазами по пять рублей, он не слон в цирке, чтобы так удивляться. Это довольно ощутимо ударило по самолюбию Томаса, и про себя он уже дал негласный обет никогда больше не произносить настолько длинные речи в присутствии… всех этих… людей.
Хотя, стоит признать, что полезшие от удивления на лоб глаза Эрика отозвались тёплой искрой удовлетворения где-то в груди. И даже немного заставили улыбнуться уголками губ. Ха, выкусил, да?! О, поверь, дорогой, мы и не такое сможем, если захотим.
Пока Томас незаметно занимался разглядыванием охреневших лиц студентов, в разговор вступил Авест, подтвердивший слова Мортемера о том, что он дракон, и добавивший своё слово к озвученной мысли первокурсника.
Что окончательно выбило Акаме из колеи. Когда Томас взглянул на неё вновь, перед ним стояла… почти обычная растерянная девушка, которая просто запуталась, как и её сёстры, как и все те магические жители Савоира, которым пришлось столкнуться с человеческой жестокостью, не увидев прежде то, насколько люди могут быть хорошими.
Она помедлила какое-то время, прежде чем заговорить. Но когда она начала, её голос зазвучал нетвёрдо и тихо, и говорила сильфида неуверенно:
- Простите, если обидела вас, вы действительно не сделали ничего плохого, но откуда мне знать, что вы замышляете. Желание помочь очень благородно, если вы предлагаете помощь от чистого сердца, а не ради выгоды.
На какие-то краткие мгновения речь девушки прервал тяжёлый вздох.
- Ты прав, дракон Авест, не стоит судить всех скопом, но как отличить плохого человека от хорошего?!
Сильфида резко вскинула голову, смотря сперва на Авеста, а затем и на всех студентов с выражением лица, которое заставило Томаса нахмуриться. Отчаяние – вот что он прочитал в её взгляде, вот что он услышал в её предательски дрогнувшем голосе.
- Сложно, - неожиданно заговорил Эрик, который развёл руками в стороны, как бы показывая, насколько трудно жить в людском мире. - Люди и сами-то не всегда могут разобраться в соплеменниках. Только пообщавшись можно более менее понять, что представляет собой тот или иной... человек, да и не только человек. Многие расы отличаются разнообразием характеров, поступков.
И Томас хмыкнул тихо, где-то в глубине души соглашаясь с мыслью Эрика. Ведь звучала она логично и, что самое важное, правдиво. Пускай и горько правдиво.
Ди Таэ хотел сказать что-то ещё, но неожиданно подувший ветер, зашелестевший в кронах деревьев, заставил его замолкнуть. Воздушный поток принёс с собой не только свежесть и аромат растущих где-то в глубине острова цветов и трав, но и ещё одну сильфиду, которая зависла в воздухе рядом с Акаме. Если сравнивать этих двух магических обитательниц Савоира, та, что появилась сейчас, была явно старше и опытнее, и, что-то подсказало Томасу, именно от её слова будет зависеть, уйдут ли студенты ни с чем, или всё же смогут как-то помочь народу сильфид, получив на то их дозволение.
- Здравствуйте, я Исиме, - представилась девушка, и повернулась к Акаме, начав с ней переговариваться.
Не было слышно, о чём именно они разговаривали, но после недолгих переговоров, Исиме вновь взглянула на студентов и…
Если судить по тому, что она начала посвящать их в подробности творящихся на острове бедствий, то значит, феи принимают помощь людей. Почти все ребята выдохнули с облегчением, что вызвало у Томаса слабую усмешку. Так распереживались, хах…
Затем юноша принялся внимательно слушать то, что начала рассказывать Исиме. Информацию о нарушенных из-за отравленных цветов взаимоотношениях между двумя родственными народами сильфид и фей он прослушал довольно спокойно, а вот рассказ о поселившемся в пещере у подножия водопада чудовище заставил его уже напрячься. «Нежить, веет злом…»
Само собой в памяти всплыло яркое воспоминание о чучеле баргеста из музея, пробежавшееся по спине Томаса до тошноты знакомым могильным холодом. Незаметно альбинос взглянул в сторону Эрика. Затем осмотрел всех остальных.
От того, что считается опасным и злым, люди автоматически хотят избавиться. Никто не хочет подвергать свою жизнь угрозе, это естественное желание любого человека, заложенное в основу его сознания, в его древнейшем инстинкте самосохранения. То, что дышит злом, пока оно живо, будет продолжать причинять вред, пока его не настигнет смерть. Мёртвые же не кусаются, как известно, значит, они больше не смогут никому испортить жизнь.
Хотя… с какой стороны посмотреть.
Томас чувствовал, знал, что студенты, которые отправятся исследовать пещеру у водопада, наверняка попытаются избавить Савоир от поселившегося там чудовища посредством убийства последнего. Это очевидно и ясно, как день, ведь это самый лёгкий способ из всевозможных. Просто взять и оборвать жизнь, тем самым навеки вечные освободив сильфид и фей от ужаса, отравившего их спокойное и размеренное бытие. А Мортемер не мог, физически не мог допустить этого, всё его существо противилось тому, чтобы на этот остров вступала нога той, чьё дыхание отдаёт разложением гниющих в земле тел и запахом прелой листвы. И не мог позволить кому-то так просто отбирать чужое право на существование в этом мире, даже если это право принадлежало существу, насквозь пропитанному тьмой и злобой.
«Не ты дал, не тебе забирать»
Правда, слова сильфиды о том, что это чудовище могло быть порождением рук человеческих, изрядно напрягли Томаса, заставив того вновь нахмуриться. Всё, конечно, может быть в этом мире. И, конечно, если то, что сказала Исиме, истина, то… это меняет положение вещ…
Хотя, нет, не меняет. Томас никогда не поступится своими принципами, главным из которых являлось абсолютное непринятие чужого убийства. Скорее, он сам себе руку отрубит, чем убьёт кого-либо. Особенно после того, что произошло тогда, в прошлом…
«Нет, Томас, стоп. Сейчас не время предаваться этим воспоминаниям. Потом, всё потом»
Пока Мортемер молчал и боролся с самим собой, Тесия вслух изъявила своё желание отправиться к водопаду. Что Томаса даже удивило, потому что он был уверен, что префект Сайреса с её тёплым и добрым характером отправится в поселение фей, разруливать тамошние тёрки.
Ну, ладно, пускай так. Раз уж хочет, зачем запрещать?
Дальше своё слово высказала Аэлле:
- Яна, а у нас знакомая фея есть, помнишь, с которой мы единорога спасали. Думаю нам будет лучше отправиться к феям, что думаешь?
«Они уже единорога где-то успели спасти? Забавно…»
- Она нас вроде даже к себе приглашала. Может заодно посмотрим как они там живут. Та фея хорошенькая была, маленькая, но такая активная, шебутная, чем-то на нашу Миру похожа…
Знакомое имя очень резко ударило по слуху, заставив Томаса напрячься и даже повернуться в сторону Аэлле. Та улыбалась, предаваясь, похоже, своим приятным воспоминаниям:
- И голосок тонкий, мы сначала даже не поняли, что это так громко пищит.
От подобных слов Томасу очень захотелось скривиться, но каким-то чудом он удержался. Если одна из фей действительно именно такая, какой её описала Аэлле, да ещё и похожа на Миру..!
Вот последнее просто убило в Мортемере какое-либо желание идти в поселение фей и окончательно склонило его в сторону похода к водопаду. К чёрту эти проблемы, он не хочет так быстро расстаться с ещё не расшатанными нервами (которых итак-то было немного), а феи, похоже, могли легко с этим справиться. С их активностью, писклявыми голосами, шумом, и похожестью на объект, который Томас хотел лицезреть в ближайшее время меньше всего.
Поэтому альбинос позднее произнёс, обращаясь к Эрику, Авесту и Тесии:
- Я подсоединюсь к вашей компании. Мне тоже интересно взглянуть, что за чудовище поселилось возле водопада.
Шагнул к ним...
И неожиданно очень чётко осознал, что боль, которая донимала всё это время его отдавленные конечности… ушла.
Просто, испарилась, как будто её и не было никогда. Ступни больше не отдавались тупой тянущей болью, и это заставило Томаса в огромном удивлении посмотреть на собственные ноги. Будто он увидел их впервые в жизни.
Ну не могла же боль сама собой сейчас испариться, верно?
Или она уже давно испарилась, просто он… в дороге не обратил на это внимания?
Что же такого могло случиться, что он каким-то магическим образом исцелился? Что-то же должно было этому предшествовать, какое-то событие. Это же логично…
Мысленно Мортемер отмотал назад, к тому моменту, когда он ещё чётко помнил, как ноги отзывались болью при каждом шаге. Тогда он ещё еле боролся с желанием начать использовать свою трость по её прямому назначению, а именно опираться на неё, чтобы не нагружать лишний раз свои ступни весом тела. Он шёл и иногда морщился, когда неприятное ноющее чувство в ногах становилась особенно ощутимым. Наиболее мучительным был эпизод, когда он пробирался сквозь высокую траву следом за другими студентами – она была труднопроходимой и в ней легко можно было запутаться.
…стоп.
На этом моменте.
Легко запутаться. Легко потерять опору и упасть.
Юноша выдохнул тихо, когда неожиданно всплывшее в памяти воспоминание отозвалось призрачным тёплым покалыванием в пальцах. Которые схватила Лукьяна, когда отчаянно пыталась не упасть. В той самой высокой траве….
Он хорошо помнил, как дёрнулся, когда почувствовал, как ледяную ладонь вдруг обожгло живое тепло. Помнил, как на уровне рефлексов развернулся, и как светловолосая девушка упала прямо ему в раскрытые руки. Странное тогда чувство эхом прокатилось по груди Томаса, заставив того сглотнуть и в удивлении взглянуть на макушку Яны. Была ли это неловкость от совершенно нелепых полуобъятий, в которых они замерли, или может нечто иное…
Но ещё долго он стоял, не в силах унять странное волнение и понять, переварить то, что он только что пережил. Даже благодарность Лукьяны в тот момент дошла до него, будто сквозь толщу воды – настолько он был обескуражен.
Только спустя минуты он смог взять себя в руки.
Только спустя время он направился следом за ребятами, постаравшись сделать вид, будто ничего не произошло. И лишь пальцы, которые схватила Лукьяна, сами собой сжались в кулак, ещё долго храня тепло, которое на краткий миг подарила девушка Томасу.
…кажется, именно поэтому Мортемер тогда не обратил внимания на ноги. А ведь они перестали болеть после того инцидента.
Что же это получается…?
Томас незаметно поглядел в сторону Яны. Всё также улыбается. И тоже делает вид, будто не произошло ничего необычного. Ведёт себя… как всегда. Бойко и активно.
И Мортемер сощурился, хмыкая про себя и отворачиваясь, пока Лукьяна не заметила на себе его взгляд. Сам себе он мысленно сделал заметку, как-нибудь при случае проверить свою догадку. Ведь, правда же, со вкусом отдавленные ноги сами собой не проходят так просто и быстро.