Магисмо

Встрёпанная копна каштановых кудрей, принципиальное отсутствие перчаток на узких пальчиках, аккуратный вздёрнутый нос, и светлые протёртости на джинсах, оставленные временем… Стоя удавалось рассмотреть свою собеседницу намного более внимательно, нежели сидя - чем Томас и не преминул воспользоваться, раз уж о сне на природе теперь не могло идти и речи, а выспаться ему очевидно дадут только в посмертии. С высоты немалого роста взгляду открывались доселе им незамеченные детали - та же отчётливая синева под нижними веками, свидетельствующая о ряде бессонных ночей в жизни девушки, да бисеринки утренней влаги в её волосах… В своей несуразной, по мнению Мортемера, куртейке, расстрёпанная Алисия напоминала парню нахохлившегося котёночка - и смотрела примерно также хмуро, исподлобья, всем своим видом выражая в адрес его понимания мира немой укор. А он что? А у него угрызения совести работали с переменным успехом, иногда даже вовсе не считая нужным реагировать на внешние раздражители. Если девушка хотела заставить его устыдиться своим ощетинившимся видом - ну, скажем так, помогло не особо. Уголки губ Томаса так и порывались разъехаться в предательской улыбке - ну точно, что раздражённая кошка, которую погладили против шерсти. Какая прелесть…

- Не путай божий дар с яичницей, - невозмутимо парировал Мортемер направленный в его сторону выпад. - Между сочувствием и жалостью есть существенная разница…

И уж в чём Томас был на сто процентов уверен - ни того, ни уж тем более другого, он от девушки не просил и не ждал. Стоило ли ему вообще объяснять настолько очевидные вещи? Мортемер вздохнул тяжело, будто про себя задумываясь о тщетности собственного бытия… и тут неожиданно остро прищурился на стоящую напротив собеседницу. Точнее, на то, что находилось поверх её правого плеча.
Ему и раньше в облике студентки что-то настойчиво не давало покоя, но только сейчас он удосужился обратить внимание на этот нестерпимый зуд, тревожащий самую периферию зрения. Словно смутное предчувствие того, что он что-то забыл, или, точнее, упускает из виду нечто важное… Например, пару любопытных глазёнок, настороженно выглядывающих из-за Алисиного плеча. Томас от удивления аж моргнул - и, естественно, благополучно пропустил тот момент, когда летающие глазёнки поспешно скрываются за чужой тощей шеей. Ну да, я не я, и хата с краю не моя, и вообще я тут пролетал мимо, а Моретемеру всё не иначе как привиделось в кошмарном сне. Как будто со сперетистом его уровня могло прокатить нечто подобное…

- Томас. Будем знакомы. - хмыкнул в ответ аристократ, не удостоив дёрнувшийся край губ даже взглядом. И резко перешёл на буднично-светский тон. - Так значит, ты первокурсница? Бертрайм?

С этими словами парень начал медленно двигаться вперёд, с нарочитой неторопливостью обходя девушку по косой дуге. Не то, чтобы ему это действительно было интересно - но надо же хоть чем-то на время занять внимание Алисии. И пускай вёл он себя со стороны в высшей степени подозрительно. Не говорить же на полном серьёзе едва знакомой девушке “У тебя там, кажется, дух на правом плече застрял, дай взгляну и удостоверюсь, что это не последствие какого-нибудь проклятия”

Солнце уже начало потихоньку подниматься всё выше и выше. Ещё совершенно не согревающий свет начал слепить прямо в глаза, из-за чего Алисия раздражённо прищурилась. Какая отвратительная погода... Внезапно накатила такая дикая усталость, словно она не спала уже несколько дней, а перспектива вздремнуть под ближайшим дубом показалась уже не такой уж и плохой.

Реплику Томаса девушка пропустила мимо ушей, совершенно не мучаясь угрызениями совести (в существовании которой она вообще иногда сомневалась) и вовсю рассматривала парня, впрочем, тот делал то же самое.

— Именно. А ты, я так полагаю, уже старшекурсник? — ещё больше сощурилась Мартин, уже представляя, насколько глупо она выглядит. Поведение парня было весьма и весьма странным — то валяется под дубом и грубит, то начинает вести светскую беседу. А с повышенной подозрительностью Алисии, она так и чуяла в этом всем какой-то подвох, вот только обнаружить его не могла. Может, и правда стоило его тут лежать?.. Хотя нет, это было бы слишком для меня.

В какой-то момент девушка снова взглянула в сторону солнца, глубоко вздохнула холодный воздух, и внезапная усталость пропала, словно её и не было. Вдруг захотелось кофе. Горячего и крепкого, но с ложкой сахара, как она часто делала себе дома по утрам... Хватит. Успеешь ещё кофе выпить. И с семьёй увидеться тоже успеешь. Сейчас не самое подходящее время думать об этом.

Видимо, девушка в его действиях скрытого подвоха пока что не углядела. Что было только на руку Томасу, продолжившему с видом вселенской невозмутимости курсировать по мысленно намеченному пути, неспешно заходя собеседнице за спину. Как там надо с кошками - резких движений не делать, руками не трогать и в глаза не смотреть? Губы Томаса тронула едва заметная ухмылка - и тут же истаяла, словно облачко тумана, рассеиваемое поднимающимся над горизонтом солнцем.

- Да, - задумчиво обронил Мортемер, не сводя внимательного взгляда со своей конечной цели - а именно плеча Алисии, где притаился привлёкший его внимание дух. - Старшекурсник…
“Самому не верится, что я дожил до такого возраста и даже не выжил окончательно из ума…” - хотя, какие-то шестерёнки в его голове определённо уже начинали крутиться в совсем не том направлении, в котором стоило бы. Иначе как объяснить то, что вот сейчас он вроде светел и приветлив (хотя бы пытается делать вид), а уже через мгновение - зубы скалит, будто давно профилактических лещей от жизни не получал?

“Ну же, давай, ещё совсем чуть-чуть, где ты там прячешься…”
В этот момент Алисия как раз отвлеклась на солнце, так что Томас, не став терять время, в один слитный шаг преодолел оставшееся между ними расстояние и… замер, обескураженный открывшимся ему зрелищем. Он-то ожидал увидеть какого-нибудь особо зловредного духа, вроде мелкой бесовщины, что так любила цепляться за девичьи косы. На крайний случай - злую нематериальную сущность, явившуюся следствием какого-нибудь несложного проклятия. А к основанию чужой шеи трепетно жался самый обычный… огонёк. Вполне себе безобидный, враждебно не настроенный, совсем ещё крохотный - всего-то размером со спичечный коробок - огонёк. Из тех, что хранят домашний очаг, живут поближе к открытому пламени и имеют обыкновение селиться в каминах с факелами да в отблесках зажигаемых у икон свечей. Что же ты делаешь здесь, хранитель уюта? Да ещё и так далеко от дома… Хотя, бывает же так: хозяин в дальнюю дорогу собрался, а духи его так и не смогли отпустить с миром. Не домовой сбежит следом, так искра от перегоревших углей из родных пенат… А потом к плечу жаться будет - сердце гложить тоской по родине. И всё уговаривать “Давай вернёмся”

Вернёмся обратно домой.

Томас в плохо скрываемом удивлении смотрит на явившегося его взгляду духа. И чем дольше смотрит - тем больше на его лице отпечатывается выражение искреннего недоумения. Суть огненной стихии не пыталась укрыться прочь от проницательного взора где-то на нематериальной изнанке мира, как сделали бы это остальные, ещё более слабые призраки - не предпринимала в принципе даже попыток уйти. Лишь теснее прижималась к вороту распахнутой девичьей куртки, и смотрела в ответ настороженно, с немалой долей укоризненного… осуждения? В проступающих сквозь дрожащее пламя очертаниях глаз. Он, даже несмотря на свою юность и слабость, даже прекрасно осознавая, что в битве с опытным сперитистом ему попросту не выжить… словно был готов защищать эту девушку - несмотря ни на что, пусть даже ценой собственной призрачной жизни, но… Томас растерянно приподнимает брови. Словно не веря - он же не собирается в самом деле развоплощать его на тысячи лет. Он же не изувер какой-нибудь, он же…
Неожиданное осознание вдруг встаёт ему где-то поперёк горла. Ударяет по голове, будто обухом - и заставляет издать долгий тяжёлый вздох, возводя очи к небу. Тихонько так. Почти обречённо.

Он же не какая-нибудь отмороженная сволочь, в самом деле.

Конечно нет. Вот только, что он успел сделать, чтобы это доказать? На некоторые грабли мы так и продолжаем наступать с завидным упорством, верно? Каких-то тараканов, судя по всему, из собственной головы вытравить можно исключительно дихлофосом.

Набирая дыхания на очередном вдохе, Томас взгляд отрывает от неба. И осторожно протягивает руку к чужому плечу.
- Не шевелись, - голос, которым доселе можно было промораживать кости, сейчас звучит вовсе не как приказ. Скорее, как усталая просьба. Обращался аристократ то ли к съёжившемуся от напряжения духу, то ли к девушке, то ли к ним обоим сразу. Губы уже шепчут безмолвно магический наговор - и слова звучат едва ли громче дуновения ветра.

Я в лесах наберу слова,
Я огонь напою вином.
Под серпом как волна – трава,
Я разбавлю надежду сном…

Прикосновение пальцев к огненному хохолку выходит совсем невесомым. Почти оглаживающим - как если бы Томас хотел пригладить пламенеющие вихры у беспокойного мальчишки. Вместе с энергией, наполняющей дух огня, теплеет и воздух у шеи Алисии - от её плеча вниз по всему телу распространяется и мягкое, будто согревающее изнутри тепло. А вместе с теплом приходит и ощущение домашнего уюта, теплоты, защищённости - как если бы она вновь оказалась в кругу семьи. Как если бы и никогда не уезжала из дома.

- Кажется, - Томас вновь появляется перед глазами девушки. Но смотрит уже далеко не злым волком, которому не угодил сам факт существования реального мира. Руки в карманы пальто убирает. Даже ухитряется улыбнуться как-то совсем по-человечески. - Мы несколько не с того начали знакомство…
“Быть чуточку добрее к людям, да?” - Томас про себя хмыкает, прикрывая глаза. Да вот кто бы только знал, как тяжело быть добрее к людям, когда даже самого себя хочется голыми руками придушить - дабы банально не мучиться.

- Я знаю, как это звучит, - почти тут же примиряюще приподнимает руку, предупреждая попытку справедливо высказать ему в лицо пару нелестных. И вздохнул уже тише. - Позволь объяснить.
“Добрее к людям, Томас. Добрее. Она действительно ни в чём не виновата. И вымещать на ней неоправданную злобу - глупо. Всем людям плохо. Не на тебе одном свет сошёлся клином”

- Так ведь… - Мортемер взглядом указывает на ворот распахнутой куртки. - Намного лучше, чем стоять и мёрзнуть на холодном ветру, верно?

Каждое действие Томаса были все более и более подозрительными, но Алисия виду не подавала. Нельзя же все время быть параноиком, во всем видящим подвох. Поэтому девушка коротко выдохнула и делала вид, что ничего не происходит. Хотя ничего предрассудительного старшекурсник не делал, поэтому все, вроде бы, было в порядке. Быть может, он и правда просто хочет поговорить, а я напридумывала невесть чего?

На просьбу не шевелиться, произнесенную на удивление уставшим, а не промораживающим до самых костей голосом, которым парень говорил последние несколько минут, превращаясь в некоего лорда или ледяного принца, первым желанием девушки было дернуться, а еще лучше, отойти на несколько шагов, на всякий случай, но Мартин быстро пресекла этот порыв, хотя бы из любопытства ожидая, что же собирается сделать Томас. Несмотря на паранойю, она сомневалась, что на территории Магисмо кто-то умышленно причинит ей серьезный вред, во всяком случае, тогда этого несчастного ожидало бы серьезное наказание. Да и сомневалась она, что Томас собирался опробовать на едва знакомой первокурснице какое-то особо противное проклятие.

А потом... Тело Алисии, начиная с шеи, постепенно начало окутывать приятное тепло, и в тот же момент ее посетило такое невыносимо странное, но приятное чувство, словно она вдруг очутилась дома. Кудрявая на доли секунды прикрыла глаза, наслаждаясь этим чувством и все ожидая, что оно исчезнет, вот только оно не пропало, а словное бы поселилось внутри нее. Ал открыла глаза, ошеломленно посмотрев на парня, который, кажется, даже улыбнулся. Из первокурсницы рвались вопросы по типу "Какого черта? Что это было? Что ты сделал?", но она сдерживала их.

- Намного лучше... - не могла не согласиться Мартин, глядя прямо в глаза Томасу, - Так что это было?

Ламия, помогла разобрать питомник и решила прогуляться по северной аллее, чтобы привести свои мысли и душевное равновесие в порядок. Но грустные мысли не хотели её отпускать.
Только один образ никак не выходил из её головы. Мысли путались как клубок ниток, с которыми обычно играют кошки. Как его распутать? Что предпринять? Возможно, просто надо сварить зелье, которое очистит ЕГО из памяти..Сотрёт, оставив после себя чистый лист... Будто ничего не было. Будто не было ЕГО.
Профессор совсем выпала из реальности, окунувшись в приятное недавнее прошлое. Этот взгляд, эта улыбка... Ей не давал покоя тот факт, что ОН исчез, ничего не сказав, не попрощавшись.
"Для чего ты зажёг во мне надежду и..погасил... За что ты так со мной?"
По её щеке покатились слёзы,но девушка их даже не заметила. Только солёный вкус на губах дал это понять. эльда Торрес давно не испытывала такой боли, всегда старалась не привязываться ни к кому. Но здесь случилось что-то необъяснимое. Чувства, которые она до этого крепко держала под замком, были взломаны, обнажены и..разорваны на части.
"НЕТ! Больше НИКОГДА! НИ ЗА ЧТО!"
-НИКОГДА!!! НИ ЗА ЧТО!!! - сквозь ком в горле прокричала Ламия и упала на колени на заснеженную тропу.

В Магорсе вторая половина апреля, снег вокруг замка уже сошёл, кое где в низинах ещё остались последние сугробы и холодные лужи, но дорожка аллеи уже сухая. На деревьях начинают набухать почки, в ветвях поют птицы, где-то дальше слышится тихое ржание лошадей, а может единорогов или пегасов.

Магисмо и вправду оказался местом прекрасным. Старинный замок, окружённый лесами, из окон которого открывались по-настоящему живописные виды, что уже не раз были запечатлены на альбомных листах. Более того, здесь повсюду царили тишина и покой — идеальное место для творческой натуры, желающей ненадолго отвлечься от мирской суеты. Марион бы и рада была немного расслабиться да с головой окунуться в учебные серые будни, но пока что для неё подобная непринуждённость была за гранью доступного. Незнакомые лица, масками сменяющие друг друга, голоса, что раскатами грома ударяли по ушным перепонкам и призрачным шлейфом шелестели за спиной, не говоря уже о постоянном ощущении на себе мимолётных взглядов прочих обитателей замка — всего этого было слишком много.
Подставив лицо под лучи весеннего солнца, Марион прикрыла глаза и глубоко вдохнула, чувствуя, как напряжение, сковавшее тело цепями, постепенно отступает перед долгожданной умиротворённостью. Пение птиц успокаивало, пробуждая внутри желание отправится на поиски источника звука, вооружившись карандашом и блокнотом. Быть может, Марион так и поступит, но чуть позже, когда вдоволь насладится прогулкой по небольшой аллее.

Раздавшееся вдалеке звук заставил девушку вздрогнуть и ненадолго отвлечься. Марион огляделась по сторонам, прислушиваясь к каждому шороху, стараясь разглядеть меж деревьев силуэты животных, но так никого и не увидела.
«Показалось?» — подумала она и вздохнула то ли от досады, то ли от облегчения. Заправив прядь волос за ухо, Марион поджала губы и хотела было продолжить прогулку, как звук повторился. Лошадиное ржание. В этот раз оно было немногим громче и, кажется, к нему добавился ещё и топот копыт.
Девушка растерянно замерла на месте, сильнее сжав ремень кожаной сумки. Ей уже приходилось слышать о том, что время от времени на территорию школы забредают дикие лошади и единороги, но она и подумать не могла, что встретит кого-то из представителей волшебной фауны, выбравшись на прогулку. Желание немного отклонится от намеченного маршрута в поисках единорогов шло в противовес нежеланию сходить с тропы. В книгах и кино подобные решения ни к чему хорошему не приводили.
«Может, мне удасться увидеть их на поляне?» — подумала Марион и, ещё раз посмотрев в сторону, откуда предположительно раздался звук, покачала головой и продолжила путь.

Тихое ржание как послышалось так и затихло, некоторое время Марион шла под пение птиц и шорох собственных шагов. За плавным поворотом, открывалась дорога вперёд с видом на широкую поляну, на которой уже начала пробиваться первая весенняя трава. Как раз там, в самом конце аллеи стояли два белоснежных единорога.
Один из них жеребец, крупный и статный с витым рогом, второй, точнее вторая молодая кобылица, увидев девушку, она опасливо отступила назад, её друг наоборот, сделал пару шагов вперёд, ободряюще фыркнув. Он уже бывал здесь раньше и знал, что двуногие существа, обитающие в большом каменном доме не опасны. Они вежливы и дружелюбны, любят смотреть на единорогов, гладить их и часто угощают ароматными кусочками хлеба, сладким яблоком или морковкой. издав тихое, успокаивающее ржание, он слегка толкнул подругу мордой и сделал ещё пару шагов в сторону девушки, показывая, что ничего страшного нет и с пришедшим человеком надо поздороваться.



На пейзаж сильно внимание не обращаем, в Магорсе ранняя весна и трава только пробивается.

Шкура белая, словно снег, в лучах солнца слабо переливалась серебром и длинная грива, отливающая жемчугом. Тонкие, но сильные ноги. Шаги лёгкие и не лишённые грации. Витой рог венчал голову короной, а большие чёрные глаза мерцали подобно опалу. Единороги и вправду были прекрасны настолько, насколько о них говорят… Нет. Они были гораздо красивее.
На мгновение Марион даже забыла, как дышать. Не в силах отвести от сказочных существ взгляда, она каменным изваянием замерла в паре шагов от выхода на поляну. Кажется, ещё никогда в жизни она не сожалела так сильно о том, что взяла с собой на прогулку только небольшой пенал с простыми карандашами и небольшой скетчбук, а не походный набор красок и альбом. Да и нашёлся бы в её палитре цвет, что наиболее точно помог бы передать цвет шерсти представших перед ней существ?

Между тем один из единорогов приблизился к девушке вплотную. Нависшая над головой тень и тёплое дыхание, лизнувшее лицо, вывели девушку и небольшого транса. От неожиданности Марион даже отступила на шаг назад, встретившись с ним взглядом. Дикие животные, пусть и волшебные, обычно не жаловали посторонних и могли даже напасть, если к ним подойти слишком близко. Однако этот единорог не был настроен к девушке враждебно. Скорее, он был даже рад познакомится с очередным гостем, чего нельзя было сказать о его подруге. Или же чего-то хотел.
«Ах, вот оно что…» — уголки её губ дрогнули. Кажется, теперь она поняла, почему домовой, которого она встретила по пути к выходу из замка, предложил взять с собой ещё один небольшой, но весьма увесистый кулёк со свежим хлебом и фруктами.

-П-привет? — неуверенно протянула Марион, улыбнувшись и робко помахав рукой в знак приветствия, после чего достала из недр сумки небольшое яблоко и протянула его подошедшему к ней единорогу. Ей очень хотелось погладить его, но делать этого она не стала, ведь это крайне грубо, отвлекать кого-то во время трапезы.
Вместо этого Мари посмотрела на второго единорога, что всё это время держался немного поодаль. Пусть и слабо, но она чувствовала исходящую от зверя настороженность.
-Тебе…тоже это в новинку, да? — поинтересовалась Марион, не надеясь получить ответ. — Яблок у меня больше нет, но есть немного ягод и свежего хлеба. Если хочешь, конечно же, — достав из сумки кусочек хлеба, она предложила его другому единорогу.

Закончив с первыми домашними заданиями, Кристина решила немного прогуляться. Экскурсий по замку хватило и во время занятий, и во время заселения, а вот территория вокруг так и оставалась неразведанной. "Но разве можно так долго сидеть без приключений?" - подумала девушка, ступив на тихую аллею. Кристина уже слышала, что дорога заканчивается большой поляной и, студентка шла, представляя какая красота может скрываться в конце. В сумке, как и всегда, лежала книга о невероятных приключениях, о которых мечтала и сама девушка. "А вдруг там есть скамейка и можно будет немного почитать на улице?" - рассуждала студентка. Все вокруг было заполнено деревьями, но пока почки не раскрылись до конца еще можно было увидеть, что скрывается позади. И девушка, наслаждаясь пением птиц и спокойствием леса, всматривалась по сторонам, надеясь увидеть что-нибудь необычное и прекрасное.