Прогулка по берегу Чёрного Озера
- Сообщения: 264
- Зарегистрирован: 04 фев 2017, 11:13
Прогулка по берегу Чёрного Озера
[font=-apple-system, BlinkMacSystemFont, Roboto, "Helvetica Neue", Geneva, "Noto Sans Armenian", "Noto Sans Bengali", "Noto Sans Cherokee", "Noto Sans Devanagari", "Noto Sans Ethiopic", "Noto Sans Georgian", "Noto Sans Hebrew", "Noto Sans Kannada", "Noto Sans Khmer", "Noto Sans Lao", "Noto Sans Osmanya", "Noto Sans Tamil", "Noto Sans Telugu", "Noto Sans Thai", sans-serif, arial, Tahoma, verdana]Раннее утро в замке Хогвартс, на второй день после прибытия участников турнира Кубка Серебряного Дракона. Один полу-эльф и некромант решили прогуляться по окрестностям незнакомого им замка, чтобы подышать свежим воздухом, обследовать местность, да и просто поговорить по душам.[/font]
- Сообщения: 283
- Зарегистрирован: 22 июл 2018, 17:50
Прогулка по берегу Чёрного Озера
Утро обняло морозом, едва они ступили на улицу. Лирдарин приподнял ворот собственного плеча, пряча щёки в лёгком меху. Только рождающееся утро, кажется, не желало, чтобы его покой нарушали разговорами или любыми звуками, которые были громче возни мышки под снегом.
Но всё же Лирдарин не удержался от вопросов, которые успели появиться во время наблюдения за Томасом.
- Скажите, Томас, - обращаться на "ты" всё ещё казалось лишним. Герцог казался чем-то столь далёким и возвышенном, что даже вопросы было задавать несколько... Волнительно или даже боязно. Будто обращается к божеству, которое ответит, если ты того достоин. - Вы аристократ. И хорошо разбираетесь в... В подобной жизни. В манерах и прочем, - Лиру показалось, что из его уст даже описание жизни Томаса звучало не так, как надо бы, и вообще, не прикасается ли он к святому для группы людей или одного конкретного человека? - Но вы не кажетесь тем, кто ощущает себя в этом... Уютно. Я прав? Хотели бы вы в таком случае что-то изменить? Или же это уже невозможно?
Пройдя ещё немного вперёд, Лир добавил, щурясь на первый краешек солнца, будто выточенный из золота и политый огненной лавой.
- В моей деревне считается, что изменить можно всё. До момента, когда солнце перестанет вставать, а новый день, соответственно, никогда не наступит.
Но всё же Лирдарин не удержался от вопросов, которые успели появиться во время наблюдения за Томасом.
- Скажите, Томас, - обращаться на "ты" всё ещё казалось лишним. Герцог казался чем-то столь далёким и возвышенном, что даже вопросы было задавать несколько... Волнительно или даже боязно. Будто обращается к божеству, которое ответит, если ты того достоин. - Вы аристократ. И хорошо разбираетесь в... В подобной жизни. В манерах и прочем, - Лиру показалось, что из его уст даже описание жизни Томаса звучало не так, как надо бы, и вообще, не прикасается ли он к святому для группы людей или одного конкретного человека? - Но вы не кажетесь тем, кто ощущает себя в этом... Уютно. Я прав? Хотели бы вы в таком случае что-то изменить? Или же это уже невозможно?
Пройдя ещё немного вперёд, Лир добавил, щурясь на первый краешек солнца, будто выточенный из золота и политый огненной лавой.
- В моей деревне считается, что изменить можно всё. До момента, когда солнце перестанет вставать, а новый день, соответственно, никогда не наступит.
- Сообщения: 264
- Зарегистрирован: 04 фев 2017, 11:13
Прогулка по берегу Чёрного Озера
Зима была одним из самых любимых времён года Томаса. Пожалуй даже, единственным таким, при котором герцог мог не просто функционировать с отдалённой претензией на существование, а действительно полноценно жить. Лето казалось ему вылезшей прямиком из адских глубин истерзанной гончей, которой ничего не стоило вцепиться тебе в глотку, едва ты ослабишь бдительность – от жара его дыхания голова кружилась и подгибались ноги, грозясь каждый раз обернуться солнечным ударом или обмороком от так сильно ненавидимой аристократом духоты. Осень приносила за собой проливные дожди, пору увядания и вечную слякоть – она слишком сильно ассоциировалась у Томаса с кучей неприятных воспоминаний, чтобы так просто он мог закрыть на это глаза и попытаться проникнуться хотя бы очаровывающим закатным багрянцем, в который в это время наряжались деревья. Весна… пожалуй, весна ещё была вполне себе неплохим сезоном – не такой безжалостно жаркий, как лето, не такой промозглый и слякотный, как осень. Но всё равно бесспорным фаворитом у Мортемера оставалась зима, просто потому что… снегопады приносили за собой не только льдистую сказку, в которую одевался весь мир, готовясь ко сну, но также покой, тишину, безмолвие. В эту пору Томасу гораздо легче засыпалось и связь с плоскостью измерения мёртвых тоже будто бы ослабевала, давая хотя бы пару недель полноценно отоспаться. Если вдруг не случались какие-то особенно выходящие за рамки вон события…
Едва ступив на покров снега, налетевший в Хогвартсе за ночь, Томас не преминул вздохнуть полной грудью морозную свежесть зимнего утра, пропитавшую окружающий воздух – прозрачно-холодный, как хрусталь, - и… вознамерился было уже деликатно отпустить руку Лира, рассудив, что здесь им можно расслабиться и больше не играть на публику, но едва ощутив, как полу-эльф невольно крепче вцепляется ему в рукав, словно в попытке удержаться на ногах среди снежных сугробов, чуть погодя передумал. Вместо этого в какой-то момент он осторожно поддержал локоть юноши, чтобы тому было удобнее идти по снегу – вокруг озера хоть и были до них натоптаны дорожки, наследнику эльфийского народа в его длинных одеяниях это явно не упрощало задачу – и, вдруг кое-что вспомнив, не преминул тихо поинтересоваться:
- Может, мне всё же не стоило тащить тебя с собой на прогулку? Как ты вообще себя чувствуешь? Если плохо, мог бы сразу сказать напрямую, - он же не изувер какой-то, чтобы заставлять болеющего человека тащиться за собой по настам плотного снега, просто чтобы подышать свежим воздухом. Может, герцог в тот момент и был занят разговором с их нежданным гостем, но сухой кашель отошедшего вглубь комнаты полу-эльфа он всё равно расслышал прекрасно – и теперь смотрел на юношу с внимательной строгостью, словно готовый уличить его в любой момент во лжи. Где тот, правда, успел уже подхватить возможную заразу, герцогу было невдомёк, однако ему и даром не сдалась такая жертвенность. Если Лир просто хотел по какой-то неведомой аристократу причине составить ему компанию, они вполне могли бы запланировать прогулку на попозже. Чтоб это не сказалось в ущерб здоровью эльфийского потомка – несмотря на тот факт, что после возвращения Лирдарина из мира снов и прошло уже порядком времени, и сам эльф успел по виду достаточно окрепнуть, всё равно он порой всё ещё производил впечатление человека, который подцепить заразу может буквально с получиха. А брать на себя ответственность за простывшего юношу герцогу вот ну не разу не улыбалось. Как и тревожить почём зря эльда Нэтари, которой младший брат был явно очень дорог – тоже…
От разглядывания полу-эльфа на предмет возможной простуды, аристократа отвлёк сам полу-эльф. Очень внезапным… вопросом, который заставил Мортемера даже немного отклониться от мальчика и отвернуться, чтобы поразмыслить над только что услышанными им словами. Когда они подошли к Чёрному Озеру, герцог заметно сбавил шаг, переходя на совсем неторопливый прогулочный, и вдруг едва различимо хмыкнул себе под нос.
- А вам с эльдой Нэтари наблюдательности не занимать, конечно… - кажется, где-то он уже говорил похожую по смыслу фразу. Ах, да. Когда старшая Нэтари поделилась с ним идентичной по своей ошеломительной точности сентенцией, которую он ожидал в тот момент услышать меньше всего. Видимо, это было у них семейное. Зрить в корень там, куда иным герцог не позволял даже мельком заглядывать. Неужели это было настолько очевидно, что привычный многим столичным дворянам образ жизни ему лично опротивел уже на второй год после того, как дед начал знакомить его с царящими в светском обществе порядками…? Хотя, может это и вправду было очевидно. С его паталогической честностью и манерой прямо показывать своё недружелюбное расположение к чему-либо или кому бы то ни было, оставалось только вопросом времени, когда это заметят окружающие и сделают соответствующие выводы. Правда, многим было это неинтересно, им достаточно было взглянуть единожды на скрупулёзно взращенную Томасом ледяную броню, чтобы сложить о нём впечатление и больше даже не пытаться вступать в контакт – что аристократа лично вполне устраивало. Мало кто пытался заглянуть при этом вглубь, а тем более – задать ему напрямую вопрос настолько личного характера…
Но Мортемер не собирался как-либо за это упрекать Лира. Настроение было совсем не тем. Спокойная тихая обстановка, хруст снега под ногами, дивный пейзаж, на созерцание которого отвлёкся Томас, собираясь с мыслями, настраивал исключительно на благосклонный лад. Исходи вопрос от кого угодно другого, Мортемер предпочёл бы не отвечать на него вовсе и деликатно сменить тему, но… с Нэтари было можно. Нэтари, что старшая, что младший, обладали каким-то удивительным даром просто спокойно выслушать человека, ничего от него не требуя и не принуждая. Всегда оставляя за собеседником право о чём-то честно поведать, а о чём-то – и вовсе умолчать.
Томас даже не знал, в какой именно момент времени настолько сильно проникся этим семейством, чтобы так спокойно начать говорить на тему, которую он раньше никогда и ни с кем не обсуждал.
- Ты прав. Мне в таком образе жизни действительно неуютно, как ты выразился, - Томас тихо вздохнул, слегка щурясь на поднимающееся из-за горизонта солнце вместе с Лирдарином. А затем продолжил. – Когда я был ребёнком, мы с моими родителями жили в загородном поместье Мортемеров. Практически всё своё детство я провёл за городом вдали от людей и цивилизации – это, как ты понимаешь, наложило на мой характер свой отпечаток. От меня тогда не требовали безупречности манер, мне преподавали этикет, естественно, но мне не нужно было следовать его предписаниям с доскональной точностью. Просто потому, что выслуживаться и играть нам было банально не перед кем.
Томас едва заметно усмехнулся на этих словах.
- Я привык к простоте загородного быта, тишине и покою лесов, а вовсе не к той суете, которую порой разводят люди в желании то ли скуку развеять, то ли что-то кому-то доказать, - Мортемер неприязненно пожал плечами. Аристократическое общество в нём явно вызывало далеко не самые тёплые чувства. – К сожалению, когда мне исполнилось восемь, я был вынужден в силу определённых причин переехать в особняк деда, и там впервые познакомиться с нашим высшим обществом. Как ты мог догадаться, знакомство это было далеко не одним из самых приятных событий в моей жизни.
Может, у кого-то иного блеск роскошных балов, да убранство больших столиц вызвало бы восторг и трепет. Но у Томаса, который тогда тяжело переживал смерть матери, хватало сил смотреть на весь этот зубодробительный лоск исключительно со злой неприязнью. Тогда ему хотелось, чтобы они все, эти поганые аристократы, захлебнулись в крови. Все. Потому что, как и любой ребёнок, он считал несправедливым, почему все вокруг могли продолжать улыбаться и веселиться, а ему нужно было учиться смиряться с мыслью, что самых дорогих и близких людей больше на этом свете нет.
- Я научился жить и играть по их правилам. Но доставляет ли мне это удовольствие? Нет, - Мортемер лишь в отрицательном жесте качнул головой. А затем искренне задумался над последовавшей после этого репликой младшего Нэтари. – Изменить…
Да. Да. Ему очень хотелось бы.
- Ну почему же невозможно, - Томас тихо хмыкнул, повернув слегка снисходительный взгляд к Лирдарину. – Ты же сам только что сказал, что изменить можно всё, покуда солнце не перестанет всходить, и новый день, соответственно, никогда не наступит.
«Выхода нет только из гроба, верно?». Мортемер тихо фыркнул таким своим мыслям.
- Я действительно хотел бы… нет, - Томас сам же себя осадил. – Я хочу и планирую поменять свой образ жизни. В будущем, как только закончу со всеми делами в родном мире, которые пока не позволяют мне это сделать.
Едва ступив на покров снега, налетевший в Хогвартсе за ночь, Томас не преминул вздохнуть полной грудью морозную свежесть зимнего утра, пропитавшую окружающий воздух – прозрачно-холодный, как хрусталь, - и… вознамерился было уже деликатно отпустить руку Лира, рассудив, что здесь им можно расслабиться и больше не играть на публику, но едва ощутив, как полу-эльф невольно крепче вцепляется ему в рукав, словно в попытке удержаться на ногах среди снежных сугробов, чуть погодя передумал. Вместо этого в какой-то момент он осторожно поддержал локоть юноши, чтобы тому было удобнее идти по снегу – вокруг озера хоть и были до них натоптаны дорожки, наследнику эльфийского народа в его длинных одеяниях это явно не упрощало задачу – и, вдруг кое-что вспомнив, не преминул тихо поинтересоваться:
- Может, мне всё же не стоило тащить тебя с собой на прогулку? Как ты вообще себя чувствуешь? Если плохо, мог бы сразу сказать напрямую, - он же не изувер какой-то, чтобы заставлять болеющего человека тащиться за собой по настам плотного снега, просто чтобы подышать свежим воздухом. Может, герцог в тот момент и был занят разговором с их нежданным гостем, но сухой кашель отошедшего вглубь комнаты полу-эльфа он всё равно расслышал прекрасно – и теперь смотрел на юношу с внимательной строгостью, словно готовый уличить его в любой момент во лжи. Где тот, правда, успел уже подхватить возможную заразу, герцогу было невдомёк, однако ему и даром не сдалась такая жертвенность. Если Лир просто хотел по какой-то неведомой аристократу причине составить ему компанию, они вполне могли бы запланировать прогулку на попозже. Чтоб это не сказалось в ущерб здоровью эльфийского потомка – несмотря на тот факт, что после возвращения Лирдарина из мира снов и прошло уже порядком времени, и сам эльф успел по виду достаточно окрепнуть, всё равно он порой всё ещё производил впечатление человека, который подцепить заразу может буквально с получиха. А брать на себя ответственность за простывшего юношу герцогу вот ну не разу не улыбалось. Как и тревожить почём зря эльда Нэтари, которой младший брат был явно очень дорог – тоже…
От разглядывания полу-эльфа на предмет возможной простуды, аристократа отвлёк сам полу-эльф. Очень внезапным… вопросом, который заставил Мортемера даже немного отклониться от мальчика и отвернуться, чтобы поразмыслить над только что услышанными им словами. Когда они подошли к Чёрному Озеру, герцог заметно сбавил шаг, переходя на совсем неторопливый прогулочный, и вдруг едва различимо хмыкнул себе под нос.
- А вам с эльдой Нэтари наблюдательности не занимать, конечно… - кажется, где-то он уже говорил похожую по смыслу фразу. Ах, да. Когда старшая Нэтари поделилась с ним идентичной по своей ошеломительной точности сентенцией, которую он ожидал в тот момент услышать меньше всего. Видимо, это было у них семейное. Зрить в корень там, куда иным герцог не позволял даже мельком заглядывать. Неужели это было настолько очевидно, что привычный многим столичным дворянам образ жизни ему лично опротивел уже на второй год после того, как дед начал знакомить его с царящими в светском обществе порядками…? Хотя, может это и вправду было очевидно. С его паталогической честностью и манерой прямо показывать своё недружелюбное расположение к чему-либо или кому бы то ни было, оставалось только вопросом времени, когда это заметят окружающие и сделают соответствующие выводы. Правда, многим было это неинтересно, им достаточно было взглянуть единожды на скрупулёзно взращенную Томасом ледяную броню, чтобы сложить о нём впечатление и больше даже не пытаться вступать в контакт – что аристократа лично вполне устраивало. Мало кто пытался заглянуть при этом вглубь, а тем более – задать ему напрямую вопрос настолько личного характера…
Но Мортемер не собирался как-либо за это упрекать Лира. Настроение было совсем не тем. Спокойная тихая обстановка, хруст снега под ногами, дивный пейзаж, на созерцание которого отвлёкся Томас, собираясь с мыслями, настраивал исключительно на благосклонный лад. Исходи вопрос от кого угодно другого, Мортемер предпочёл бы не отвечать на него вовсе и деликатно сменить тему, но… с Нэтари было можно. Нэтари, что старшая, что младший, обладали каким-то удивительным даром просто спокойно выслушать человека, ничего от него не требуя и не принуждая. Всегда оставляя за собеседником право о чём-то честно поведать, а о чём-то – и вовсе умолчать.
Томас даже не знал, в какой именно момент времени настолько сильно проникся этим семейством, чтобы так спокойно начать говорить на тему, которую он раньше никогда и ни с кем не обсуждал.
- Ты прав. Мне в таком образе жизни действительно неуютно, как ты выразился, - Томас тихо вздохнул, слегка щурясь на поднимающееся из-за горизонта солнце вместе с Лирдарином. А затем продолжил. – Когда я был ребёнком, мы с моими родителями жили в загородном поместье Мортемеров. Практически всё своё детство я провёл за городом вдали от людей и цивилизации – это, как ты понимаешь, наложило на мой характер свой отпечаток. От меня тогда не требовали безупречности манер, мне преподавали этикет, естественно, но мне не нужно было следовать его предписаниям с доскональной точностью. Просто потому, что выслуживаться и играть нам было банально не перед кем.
Томас едва заметно усмехнулся на этих словах.
- Я привык к простоте загородного быта, тишине и покою лесов, а вовсе не к той суете, которую порой разводят люди в желании то ли скуку развеять, то ли что-то кому-то доказать, - Мортемер неприязненно пожал плечами. Аристократическое общество в нём явно вызывало далеко не самые тёплые чувства. – К сожалению, когда мне исполнилось восемь, я был вынужден в силу определённых причин переехать в особняк деда, и там впервые познакомиться с нашим высшим обществом. Как ты мог догадаться, знакомство это было далеко не одним из самых приятных событий в моей жизни.
Может, у кого-то иного блеск роскошных балов, да убранство больших столиц вызвало бы восторг и трепет. Но у Томаса, который тогда тяжело переживал смерть матери, хватало сил смотреть на весь этот зубодробительный лоск исключительно со злой неприязнью. Тогда ему хотелось, чтобы они все, эти поганые аристократы, захлебнулись в крови. Все. Потому что, как и любой ребёнок, он считал несправедливым, почему все вокруг могли продолжать улыбаться и веселиться, а ему нужно было учиться смиряться с мыслью, что самых дорогих и близких людей больше на этом свете нет.
- Я научился жить и играть по их правилам. Но доставляет ли мне это удовольствие? Нет, - Мортемер лишь в отрицательном жесте качнул головой. А затем искренне задумался над последовавшей после этого репликой младшего Нэтари. – Изменить…
Да. Да. Ему очень хотелось бы.
- Ну почему же невозможно, - Томас тихо хмыкнул, повернув слегка снисходительный взгляд к Лирдарину. – Ты же сам только что сказал, что изменить можно всё, покуда солнце не перестанет всходить, и новый день, соответственно, никогда не наступит.
«Выхода нет только из гроба, верно?». Мортемер тихо фыркнул таким своим мыслям.
- Я действительно хотел бы… нет, - Томас сам же себя осадил. – Я хочу и планирую поменять свой образ жизни. В будущем, как только закончу со всеми делами в родном мире, которые пока не позволяют мне это сделать.
- Сообщения: 283
- Зарегистрирован: 22 июл 2018, 17:50
Прогулка по берегу Чёрного Озера
Едва ступив на снежный покров за воротами Хогвартса, Лирдарин не удержался от того, чтобы не запрокинуть голову, вглядываясь во всё ещё царящую прямо над замком ночную черноту. Её ещё не смогло прогнать дневное светило, поэтому звёзды там были отчётливо видны. Они добавляли замку особое волшебство, а некоторые будто и вовсе расположились на башенках и крышах. Лирдарин даже повернулся чуть боком, прямо на ходу любуясь на этот маленький кусочек ночи, не уступающий ни в чём красоте любимого рассвета. Так он и шёл пару секунд, загребая ногами снег и удерживая с трудом равновесие только благодаря поддержке герцога, за локоть которого по-прежнему осторожно держался, пока его не отвлёк вздох Томаса.
То не был вздох усталости или сетование на холодную погоду. Лирдарин, неловко поворачиваясь, всё же успел заметить, что Томас вздыхает как человек, который вырвался из тёмных душных стен замка под открытое небо и теперь ловит губами ветер. Хотя Хогвартс душным или тёмным вовсе не был, даже если стены и были сложены из камней не светлого цвета. Просто, возможно, зимнее утро в своём спокойствии и отсутствии кого-либо ещё вокруг давало и правда это ощущение свободы. Или какая-то ещё причина... Несколько секунд Лирдарин гадал, а пока смотрел всё это время внимательно на Мортемера, успел ещё пару раз споткнуться.
Полуэльфу это помешало мало, всё-таки он оказался слишком занят тем, что рассматривал чужой профиль. А Томас... Он действительно выглядел необычно. Особенно сейчас, на фоне рассветного неба, которое становилось всё более прозрачно-синим. А кожа Мортемера казалась особенно мертвенно-бледной, болезненной, не чета внезапному... Умиротворённому взгляду? Как будто сейчас, в данный момент времени Томас находился там, где ему хорош. И спокойно. И окружающая действительность не заставляла часто и утомлённо вздыхать, что, кажется, уже было привычкой старшекурсника, неискоренимой и вечной. Этот момент заставил самого Лирдарина улыбнуться - уж он-то знал, насколько ценна возможность хотя бы иногда поймать ощущение гармонии, а не раздрая в душе, который беспокоит, даже когда ты сам себя убедил, что всё хорошо.
Правда, самого Томаса его неловкая походка, похоже, натолкнула на совсем другие мысли.
- Я? - Лир наконец пошёл прямо и с извиняющейся улыбкой чуть ослабил захват на локте студента. - Я в полном порядке. Меня не шатает, я просто, пожалуй, не совсем соответствую утверждению о том, что эльфы - самые ловкие существа, - но теперь он шёл чуть осторожнее, мягко ступая на снег, и движения перестали быть такими мельтешащими. Осторожно отряхнув с подола налипший снег и оправив мягко звякнувший металлическим диском пояс, Лирдарин вспомнил ещё один момент, после которого Томас мог бы приписать ему неожиданную хворь. - А если вы про кашель, то всего лишь в горле запершило. Я бы сказал, если что-то не так, - юноша улыбнулся - мягко, тепло, всем видом показывая, что эта забота ему приятна, но вот он идёт рядом, в полном порядке. Неосознанно теперь он повторял шаг герцога, неторопливый и даже степенный, когда каждый раз ступаешь на снег, чтобы прочувствовать его мягкость под сапогом. И всё это вместе настраивало на особый, теперь медитативный лад. Лир старался больше не разглядывать Томаса, спохватившись теперь, что, возможно, это было не самым вежливым действием... Но иногда позволял себе осторожный взгляд, который коротко скользил по лицу герцога. Вот уж точно мраморная статуя - но сейчас ощущалось и вполне явно, что у этой скульптуры история не менее сложная, чем у изваяний самой глубокой древности. И каждый скол, неровность, которые можно заметить только мельком и лишь подойдя ближе - результат неосторожных действий мастера, в роли которого выступали сейчас непростая Судьба и ещё более сложная Вселенная.
- На самом деле я очень рад, что вы меня пригласили. Это приятно, да и пообщаться с вами... Интересно, - произнеся это, Лирдарин устремил взгляд на заснеженное озеро. Местами мелькали участки, где виделся лишь лёд, чёрный, снова окно в неведомые глубины. Из рассказов обитателей замка следовало, что там живут русалки...
Но, судя по нетронутому льду, они не очень стремились на поверхность. А ещё о них говорили, что они достаточно страшные... В озере у Магисмо тоже были свои русалки, Лир их пару раз замечал вдалеке, но ты выглядели вполне симпатичными. Как в сказках. Интересно, от чего проявляется такое различие...
- Знаете, - продолжил Лирдарин. Раз уж начал говорить об интересе, стоило пояснить. Интриговать и потом оставлять без ответа он не любил и смысла не видел. Всё начистоту. - Мне кажется, мы оба... Словно постоянно выпадаем из этого мира, который для многих привычен. Наша жизнь сложилась так, что нас постоянно из него что-то вышибает... Меня сны, в частности. Но мы оба ищем, за что... Уцепиться, - младший Нэтари позволил себе на этих словах чуть изменить их путь так, чтобы теперь оба мага шли ещё ближе к озеру, там, где на усеянном камнями побережье нанесло меньше снега. Чтобы не прощупывать постоянно путь на почти нетронутом белом покрове. - Потому что всё равно этот мир, эта реальность по-своему дорога. Но нам ещё предстоит построить тут свой дом и свою жизнь...
- А вам с эльдой Нэтари наблюдательности не занимать, конечно… - тем временем хмыкнул Томас, и Лирдарин задался вопросом, смог ли он ещё раз попасть в точку - уже с предположением о том, что они будто не принадлежат этому миру. Но эта тема тоже была достаточно... Непростая и личная. Поэтому реакцию на неё Лир оставил Томасу, пока отвлекаясь на слова о проницательности.
- У нас говорят, если удаётся что-то понять о человеке настолько... Личное, значит, ему самому, возможно, хотелось бы давно об этом поговорить, вот только возможности не было... И достойного слушателя, - Лирдарин едва заметно улыбнулся, глядя снова куда-то в сторону заката. - А ещё нас учат принимать любую реакцию человека. Даже если она нам не нравится... Это нелегко, но со временем начинаешь понимать, когда тебя правда отталкивают, а когда человек переживает просто тяжёлые времена. Когда стоит идти всё равно навстречу, а когда - просто постоять рядом. И когда - отпустить и уйти. Хотя, - Лир вздохнул и неловко провёл ладонью по волосам, убирая их со лба после того, как лёгкий утренний ветер растрепал чёлку. - У меня такого опыта гораздо меньше из-за провала в сон. Вот сестра точно умеет всё, что нужно, - в голосе скользнули даже нотки гордости, а следом - лёгкая грусть. - Правда, мы с ней к взаимопониманию, кажется, придём очень нескоро. Я всё ещё не готов ступить полноценно в мир, к которому она привыкла, ну а она старается ускорить эти события. В этом плане, пожалуй, вы всё же к ней ближе, - при этих словах Лирдарин кинул на Томаса взгляд, в котором мелькнула теплота и даже признательность.
Но пока достаточно о нём. Пока юноша снова обратился в слух, внимательно ловя рассказ Томаса. И эта откровенность, она была такой...Неожиданной. Необычной. Она точно была очень-очень ценной. Детство Томаса Мортемера казалось чем-то совершенно недостижимым. Будто аристократ давным-давно оставил этот мирок с загородным поместьем где-то в стеклянном шаре, который хранит и лишь иногда достаёт - поймать либо отзвук счастья и покоя, либо тяжёлое дыхание болезненных воспоминаний. Тут уж как повезёт.
Лирдарин не стал расспрашивать, что именно за обстоятельства тогда навалились на ещё юного Томаса. Только ободряюще - совсем чуть-чуть сжал ладонь на чужом локте. Готовый в любой момент отказаться от этого жеста. Но всё же кое-что он не мог не сказать:
- Я вас слишком хорошо понимаю, - Лир улыбнулся - широко, открыто, не скрывая, что этот рассказ снова отдался чем-то в душе. - Это напомнило мне мой собственный... дом, - на этом он буквально на полмгновения запнулся - потому что после всего пережитого в родном родительском доме он, по сути, жил не самую большую часть своей жизни. - Знаете, думаю, вам правда понравилась бы деревня, откуда мы с сестрой родом. Там как раз тихо... Там нет строгих правил поведения, не нужно пытаться показаться тем, какой ты не есть на самом деле, всё гораздо... Проще.
Слова Томаса о том, что тот и правда планирует поменять свою жизнь, у Лирдарина отозвались приятным теплом где-то у сердца. Томас и правда рассуждал как человек, который уже всё решил, осталось только пройти нужные шаги. Хотелось бы, конечно, узнать, что за дела его ещё держат... Но это показалось настоящим вторжением в личное пространство.
- Я надеюсь, что эти дела несильно задержат вас на пути к исполнению желаемого, - негромко прошептал вместо этого юноша, и это пожелание прозвучало почти как заклинание.
В этот момент краем глаза он заметил блеснувшую где-то высоко в небе вспышку. Резко повернувшись, Лирдарин успел ещё зацепить белый огонёк, скрывшийся где-то за горами. А потом ещё одна вспышка прочертила небо прямо над головой.
- Смотрите, там звездопад! - охнул Лирдарин, на порыве дёрнув слегка Томаса за руку - лишь бы тот вовремя повернулся в сторону той части неба, которая теперь переливалась искрами, вся покрытая осыпающимися звёздами. Наверное, вышло немного резко и не слишком вежливо, но звездопад быстро таял, а Лиру очень хотелось, чтобы герцог смог его всё-таки увидеть. Пробормотав извинения, Лирдарин отпустил Мортемера и указал на сыплющиеся снопами звёзды. - Может, это хороший знак?
Кажется, такое зрелище он видел последний раз далеко в детстве - и тогда поначалу знатно испугался. Сейчас же младший Нэтари стоял, внезапно захваченный такими же яркими и бурными эмоциями - только на этот раз радостными. Будто небо и правда решило присоединиться к ним в это морозное утро, отправив на землю своих посланцев для поддержки и благословения.
- Когда я путешествовал после ухода из Магисмо, - заговорил через несколько секунд вновь юноша. - Я слышал легенду в одной местности... Там говорят, что планета сначала была холодной. Её грело только солнце... Но стоило ему чуть скрыться, как всё вокруг чуть ли не превращалось в лёд. Люди и другие существа взмолились, и тогда боги с небес послали им звёзды. Те, падая, превращались в ласок и передавали тепло с небес и солнца планете. И понемногу у той глубоко-глубоко, в самом центре появилась живое бьющееся сердце. Ядро планеты. Оно было горячим и теперь грело планету изнутри... И больше живущие там не мёрзли.
Лирдарин смущённо рассмеялся, прикрыв лицо рукавом, и глянул на Томаса:
- Наверное, такая легенда кажется глупой сказкой... Но ласки в тех местах правда считаются священными животными. Говорят, в них превращаются духи умерших людей, которые сделали много хорошего при жизни... Я не знаю, почему именно эти животные... Но они и правда симпатичные. Что думаете?
То не был вздох усталости или сетование на холодную погоду. Лирдарин, неловко поворачиваясь, всё же успел заметить, что Томас вздыхает как человек, который вырвался из тёмных душных стен замка под открытое небо и теперь ловит губами ветер. Хотя Хогвартс душным или тёмным вовсе не был, даже если стены и были сложены из камней не светлого цвета. Просто, возможно, зимнее утро в своём спокойствии и отсутствии кого-либо ещё вокруг давало и правда это ощущение свободы. Или какая-то ещё причина... Несколько секунд Лирдарин гадал, а пока смотрел всё это время внимательно на Мортемера, успел ещё пару раз споткнуться.
Полуэльфу это помешало мало, всё-таки он оказался слишком занят тем, что рассматривал чужой профиль. А Томас... Он действительно выглядел необычно. Особенно сейчас, на фоне рассветного неба, которое становилось всё более прозрачно-синим. А кожа Мортемера казалась особенно мертвенно-бледной, болезненной, не чета внезапному... Умиротворённому взгляду? Как будто сейчас, в данный момент времени Томас находился там, где ему хорош. И спокойно. И окружающая действительность не заставляла часто и утомлённо вздыхать, что, кажется, уже было привычкой старшекурсника, неискоренимой и вечной. Этот момент заставил самого Лирдарина улыбнуться - уж он-то знал, насколько ценна возможность хотя бы иногда поймать ощущение гармонии, а не раздрая в душе, который беспокоит, даже когда ты сам себя убедил, что всё хорошо.
Правда, самого Томаса его неловкая походка, похоже, натолкнула на совсем другие мысли.
- Я? - Лир наконец пошёл прямо и с извиняющейся улыбкой чуть ослабил захват на локте студента. - Я в полном порядке. Меня не шатает, я просто, пожалуй, не совсем соответствую утверждению о том, что эльфы - самые ловкие существа, - но теперь он шёл чуть осторожнее, мягко ступая на снег, и движения перестали быть такими мельтешащими. Осторожно отряхнув с подола налипший снег и оправив мягко звякнувший металлическим диском пояс, Лирдарин вспомнил ещё один момент, после которого Томас мог бы приписать ему неожиданную хворь. - А если вы про кашель, то всего лишь в горле запершило. Я бы сказал, если что-то не так, - юноша улыбнулся - мягко, тепло, всем видом показывая, что эта забота ему приятна, но вот он идёт рядом, в полном порядке. Неосознанно теперь он повторял шаг герцога, неторопливый и даже степенный, когда каждый раз ступаешь на снег, чтобы прочувствовать его мягкость под сапогом. И всё это вместе настраивало на особый, теперь медитативный лад. Лир старался больше не разглядывать Томаса, спохватившись теперь, что, возможно, это было не самым вежливым действием... Но иногда позволял себе осторожный взгляд, который коротко скользил по лицу герцога. Вот уж точно мраморная статуя - но сейчас ощущалось и вполне явно, что у этой скульптуры история не менее сложная, чем у изваяний самой глубокой древности. И каждый скол, неровность, которые можно заметить только мельком и лишь подойдя ближе - результат неосторожных действий мастера, в роли которого выступали сейчас непростая Судьба и ещё более сложная Вселенная.
- На самом деле я очень рад, что вы меня пригласили. Это приятно, да и пообщаться с вами... Интересно, - произнеся это, Лирдарин устремил взгляд на заснеженное озеро. Местами мелькали участки, где виделся лишь лёд, чёрный, снова окно в неведомые глубины. Из рассказов обитателей замка следовало, что там живут русалки...
Но, судя по нетронутому льду, они не очень стремились на поверхность. А ещё о них говорили, что они достаточно страшные... В озере у Магисмо тоже были свои русалки, Лир их пару раз замечал вдалеке, но ты выглядели вполне симпатичными. Как в сказках. Интересно, от чего проявляется такое различие...
- Знаете, - продолжил Лирдарин. Раз уж начал говорить об интересе, стоило пояснить. Интриговать и потом оставлять без ответа он не любил и смысла не видел. Всё начистоту. - Мне кажется, мы оба... Словно постоянно выпадаем из этого мира, который для многих привычен. Наша жизнь сложилась так, что нас постоянно из него что-то вышибает... Меня сны, в частности. Но мы оба ищем, за что... Уцепиться, - младший Нэтари позволил себе на этих словах чуть изменить их путь так, чтобы теперь оба мага шли ещё ближе к озеру, там, где на усеянном камнями побережье нанесло меньше снега. Чтобы не прощупывать постоянно путь на почти нетронутом белом покрове. - Потому что всё равно этот мир, эта реальность по-своему дорога. Но нам ещё предстоит построить тут свой дом и свою жизнь...
- А вам с эльдой Нэтари наблюдательности не занимать, конечно… - тем временем хмыкнул Томас, и Лирдарин задался вопросом, смог ли он ещё раз попасть в точку - уже с предположением о том, что они будто не принадлежат этому миру. Но эта тема тоже была достаточно... Непростая и личная. Поэтому реакцию на неё Лир оставил Томасу, пока отвлекаясь на слова о проницательности.
- У нас говорят, если удаётся что-то понять о человеке настолько... Личное, значит, ему самому, возможно, хотелось бы давно об этом поговорить, вот только возможности не было... И достойного слушателя, - Лирдарин едва заметно улыбнулся, глядя снова куда-то в сторону заката. - А ещё нас учат принимать любую реакцию человека. Даже если она нам не нравится... Это нелегко, но со временем начинаешь понимать, когда тебя правда отталкивают, а когда человек переживает просто тяжёлые времена. Когда стоит идти всё равно навстречу, а когда - просто постоять рядом. И когда - отпустить и уйти. Хотя, - Лир вздохнул и неловко провёл ладонью по волосам, убирая их со лба после того, как лёгкий утренний ветер растрепал чёлку. - У меня такого опыта гораздо меньше из-за провала в сон. Вот сестра точно умеет всё, что нужно, - в голосе скользнули даже нотки гордости, а следом - лёгкая грусть. - Правда, мы с ней к взаимопониманию, кажется, придём очень нескоро. Я всё ещё не готов ступить полноценно в мир, к которому она привыкла, ну а она старается ускорить эти события. В этом плане, пожалуй, вы всё же к ней ближе, - при этих словах Лирдарин кинул на Томаса взгляд, в котором мелькнула теплота и даже признательность.
Но пока достаточно о нём. Пока юноша снова обратился в слух, внимательно ловя рассказ Томаса. И эта откровенность, она была такой...Неожиданной. Необычной. Она точно была очень-очень ценной. Детство Томаса Мортемера казалось чем-то совершенно недостижимым. Будто аристократ давным-давно оставил этот мирок с загородным поместьем где-то в стеклянном шаре, который хранит и лишь иногда достаёт - поймать либо отзвук счастья и покоя, либо тяжёлое дыхание болезненных воспоминаний. Тут уж как повезёт.
Лирдарин не стал расспрашивать, что именно за обстоятельства тогда навалились на ещё юного Томаса. Только ободряюще - совсем чуть-чуть сжал ладонь на чужом локте. Готовый в любой момент отказаться от этого жеста. Но всё же кое-что он не мог не сказать:
- Я вас слишком хорошо понимаю, - Лир улыбнулся - широко, открыто, не скрывая, что этот рассказ снова отдался чем-то в душе. - Это напомнило мне мой собственный... дом, - на этом он буквально на полмгновения запнулся - потому что после всего пережитого в родном родительском доме он, по сути, жил не самую большую часть своей жизни. - Знаете, думаю, вам правда понравилась бы деревня, откуда мы с сестрой родом. Там как раз тихо... Там нет строгих правил поведения, не нужно пытаться показаться тем, какой ты не есть на самом деле, всё гораздо... Проще.
Слова Томаса о том, что тот и правда планирует поменять свою жизнь, у Лирдарина отозвались приятным теплом где-то у сердца. Томас и правда рассуждал как человек, который уже всё решил, осталось только пройти нужные шаги. Хотелось бы, конечно, узнать, что за дела его ещё держат... Но это показалось настоящим вторжением в личное пространство.
- Я надеюсь, что эти дела несильно задержат вас на пути к исполнению желаемого, - негромко прошептал вместо этого юноша, и это пожелание прозвучало почти как заклинание.
В этот момент краем глаза он заметил блеснувшую где-то высоко в небе вспышку. Резко повернувшись, Лирдарин успел ещё зацепить белый огонёк, скрывшийся где-то за горами. А потом ещё одна вспышка прочертила небо прямо над головой.
- Смотрите, там звездопад! - охнул Лирдарин, на порыве дёрнув слегка Томаса за руку - лишь бы тот вовремя повернулся в сторону той части неба, которая теперь переливалась искрами, вся покрытая осыпающимися звёздами. Наверное, вышло немного резко и не слишком вежливо, но звездопад быстро таял, а Лиру очень хотелось, чтобы герцог смог его всё-таки увидеть. Пробормотав извинения, Лирдарин отпустил Мортемера и указал на сыплющиеся снопами звёзды. - Может, это хороший знак?
Кажется, такое зрелище он видел последний раз далеко в детстве - и тогда поначалу знатно испугался. Сейчас же младший Нэтари стоял, внезапно захваченный такими же яркими и бурными эмоциями - только на этот раз радостными. Будто небо и правда решило присоединиться к ним в это морозное утро, отправив на землю своих посланцев для поддержки и благословения.
- Когда я путешествовал после ухода из Магисмо, - заговорил через несколько секунд вновь юноша. - Я слышал легенду в одной местности... Там говорят, что планета сначала была холодной. Её грело только солнце... Но стоило ему чуть скрыться, как всё вокруг чуть ли не превращалось в лёд. Люди и другие существа взмолились, и тогда боги с небес послали им звёзды. Те, падая, превращались в ласок и передавали тепло с небес и солнца планете. И понемногу у той глубоко-глубоко, в самом центре появилась живое бьющееся сердце. Ядро планеты. Оно было горячим и теперь грело планету изнутри... И больше живущие там не мёрзли.
Лирдарин смущённо рассмеялся, прикрыв лицо рукавом, и глянул на Томаса:
- Наверное, такая легенда кажется глупой сказкой... Но ласки в тех местах правда считаются священными животными. Говорят, в них превращаются духи умерших людей, которые сделали много хорошего при жизни... Я не знаю, почему именно эти животные... Но они и правда симпатичные. Что думаете?
Кто сейчас на форуме
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 0 гостей