Комната Филиппа де Монтеня

[Филипп де Монтень Профессор]

Комната преподавателя магии снов выглядит аскетично. Никаких украшений, ничего личного. Шторы на окне плотные, благодаря чему Филипп может погрузиться в мир снов как ночью, так и днем, шкаф, диван, кресла, журнальный столик. Именно на нем и лежит несколько книг и заваривается тот самый чай, о котором мужчина упомянул в разговоре с мадемуазель Торрес. Интенсивно синего цвета. Привезенный им из неведомого мира.


Сам Филипп де Монтень расположился на одном из кресел. Фигура его как будто застыла, он смотрит на дверь, однако сложно утверждать однозначно, спит он или бодрствует в эту секунду.

[Филипп де Монтень Профессор]

Ламия взяла весьма продолжительную паузу перед ответом на его вопрос. Мужчина с увлечением слушал продолжение ее рассказа, представляя себе то учебное заведение, о котором девушка упомянула. Несмотря на то, что в определении "элитный" чувствовалась легкая нота сарказма, было видно, что для мадемуазель Торрес студенческие успехи важны. Слушая ее, Филипп одобрительно кивнул головой, ведь сам он тоже тянулся к знаниям с самого детства. Профессор открыл было рот, собираясь узнать подробности об университете, однако же его собеседница, залившись краской, перевела разговор на прошлое самого де Монтеня, с обезоруживающей прямотой обмолвившись о своей возможной болтливости. - Ну что вы, мадемуазель. Смею заметить, вы очень скромны и тактичны, не стоит наговаривать на себя. Я никому не скажу о том, что услышал от вас об этом, - профессор Магии снов подмигнул Ламии, отпив чаю. Задумавшись на пару мгновений, он приступил к ответу на заданный ей вопрос. - Я родился в том же самом земном мире, в стране Франции. Там же, у подножия Альп, провел я свое детство. Губы де Монтеня тронула улыбка. Между тем, за окном стало уже совсем темно, а за дверями коридора тихо. Время текло быстро. Должно быть, наступил поздний вечер.

[Ламия Торрес Житель]

-Я родился в том же самом земном мире, в стране Франции. Там же, у подножия Альп, провел я свое детство. - в голосе Филиппа улавливалось тепло от воспоминаний. Возможно, он тосковал по родному дому. Ламия хотела было спросить об этом, но решила, что это может ранить чувства профессора. Ведь они не так хорошо знакомы, чтобы он мог излить ей свою душу. Девушка заметила, что замок укутало ночной пеленой. Быть может, пора возвращаться в свою комнату?.. - промелькнула у профессора в голове мысль. -вельм Монтень... Простите, но.. Мне кажется, что чаепитие пора бы заканчивать, время близится к полуночи. Я могла бы сидеть и беседовать с Вами хоть сутки напролёт, но.. - Ламия с грустью посмотрела в окно. - Надо знать границы времени. Что Вы об этом думаете? Девушка очень не хотела уходить, с профессором снов было так спокойно и уютно. Ей даже казалось, что она знает его уже сотню лет.

[Филипп де Монтень Профессор]

Обратив на девушку пристальный взгляд, все еще хранящий как живые воспоминания детства, де Монтень отметил, что та его внимательно слушает. В ее глазах появился вопрос, который мадемуазель Ламия не решалась задать мужчине. Она словно бы колебалась. Филипп отвел глаза в сторону, предоставив ей возможность самой решить, стоит ли продолжать эту тему. Несмотря на недосказанность, которой была насквозь пронизана сегодняшняя беседа, она определенно импонировала профессору магии снов. Очаровательная коллега, тонко чувствующая любое колебание его души, уютная тишина и его любимый чай надолго останутся в его памяти. Несомненно, необходимость завершить этот прекрасный вечер вызывала некоторое сожаление. Однако правила приличия требовали именно того, и мадемуазель Торрес всецело им следовала. Де Монтень снова взглянул на собеседницу: - Вы совершенно правы, мадемуазель Ламия. Пора готовиться ко сну, ведь завтрашний день будет полон забот и следует хорошо выспаться. Благодарю вас за этот чудесный вечер и желаю приятной ночи. Буду рад видеть вас снова, заходите, когда будет свободное время. Проводив прекрасную волшебницу до дверей своей комнаты и оставшись один, мужчина позволил себе задуматься о своем прошлом, которое обыкновенно хранил в глубинах памяти, не давая ему возможности всплыть на поверхность. Есть то, что мы не в силах изменить в своей жизни... то ли подумал, то ли пробормотал Филипп, возвращаясь в настоящий момент и готовясь ко сну.